Мой путь в отчаяньи потерь,
По краешку любви и смерти,
Под скрип заржавленных петель
Случайно встретившейся церкви.
Заледенелый город спит,
Шаги бесцельны и тревожны,
И снег слетает воровски,
И все случайности возможны,
Где, выхваченный светом фар,
Качнется в темной подворотне,
Как в преисподней матовый фонарь,
Как знак судьбы картежный, придорожный.
Дурной приметой встречный человек
Скользнет мгновенно мутным взглядом,
И невзначай разбудит шорох век,
И растревожит мир своим случайным ядом.
И разойдемся, незаметно изломясь,
И без того изломанные души,
Две тайны вреди снежных глав
На улицах шаги все глуше, глуше,
Заснеженный и молчаливый старый двор
Преподнесет покой потухших окон,
И одиночество я буду красть, как вор.
И буду сам с собой и с городом пред роком.
По краешку любви и смерти,
Под скрип заржавленных петель
Случайно встретившейся церкви.
Заледенелый город спит,
Шаги бесцельны и тревожны,
И снег слетает воровски,
И все случайности возможны,
Где, выхваченный светом фар,
Качнется в темной подворотне,
Как в преисподней матовый фонарь,
Как знак судьбы картежный, придорожный.
Дурной приметой встречный человек
Скользнет мгновенно мутным взглядом,
И невзначай разбудит шорох век,
И растревожит мир своим случайным ядом.
И разойдемся, незаметно изломясь,
И без того изломанные души,
Две тайны вреди снежных глав
На улицах шаги все глуше, глуше,
Заснеженный и молчаливый старый двор
Преподнесет покой потухших окон,
И одиночество я буду красть, как вор.
И буду сам с собой и с городом пред роком.